В этой записи, я возьмусь говорить от лица атеистов. О том, что такое атеизм и как на самом деле выглядит религия без фокусов и суеверий. Постараюсь показать, почему атеистам можно говорить про религию, а религиозным деятелям рассказывать про атеизм — неуместно. Немного, так же, обсудим — нужны ли фокусы религиям или нет.
Я очень часто замечал последнее время, что среди священнослужителей и религиозных людей — модно рассказывать про атеизм. Это меня повергает в хохот. Ну, а как иначе? Про атеизм рассказывает тот, кто объявляет о своём служении Богу. Что дальше? Про правосудие будем спрашивать у преступников, а у рыб будем учиться лазить по деревьям?
Смешно. Или грустно. Или — смешно и грустно, как-то даже не понятно. Но, такая вот обстановка вокруг меня. Про атеизм рассказывают последователи религий. А атеисты? А атеисты — молчат. И с одной стороны, хорошо, что про атеизм спрашивают. Значит люди интересуются. А вопрос — это половина ответа, как говорят.
С другой стороны — плохо, что про атеизм люди спрашивают у священнослужителей и последователей религий. Ещё хуже, что эти сами священники и служители религий, на деле, как я вижу, слабы в своей же религии. Они даже не знают и не понимают основ того, во что объявили о своей вере.
И раз молчат серьёзные атеисты, то от лица атеистов буду говорить я. Иначе — просто некому сказать. И пусть, я не сильно пока ещё разбираюсь в атеизме, но серьёзным атеистам уже не до этих вопросов. Для них религия уже закрыта. Они заняты другими, более важными вещами.
Поэтому, остаётся только послушать меня. Священников, ещё успеете наслушаться, если захотите. Они про атеизм вам расскажут… Теперь — к делу. Атеизм значит. И религия. Эти понятия взаимосвязаны. Причём, насколько я знаю, у них прямая связь. Если сказать точнее, то атеизм — это более развитая ступень религии.
Как цыплёнок — более развитая стадия куринного яйца, как дуб — это более развитая ступень жёлудя, так же и атеизм — более развитая ступень религии. Да. Именно так. Поэтому, я и объявил в начале разговора, что атеисты имеют право говорить про религию, но священники и религиозные последователи не имеют прав говорить про атеизм.
Нет, не в том, смысле, что им запретят или их накажут. Просто ничего полезного они не знают об атеизме и маловероятно, что скажут что-то по делу. Не верь мне. Проверь меня. Мне тоже это будет полезно. Да, атеизм — это высшая ступень развития религии. Причём, атеизм, это такая ступень, на которой сама религия себя отрицает, признаёт себя не нужной и исчезает. Как смерть у того же дуба или человека.
Дело сделано, религия может уходить. Это и есть атеизм. Апостол Иаков сказал: «Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва», — говорит апостол (Иак. 2:20-26). И тут у меня вопрос: а зачем тогда нам вера, если есть дела? Да, теперь про религию.
Религия — это про добро. Всё. Да. Вот так, оказалось всё просто. Я сам был в шоке когда узнал. Единственная цель истинной религии — побудить людей совершать добрые дела. Всё. Это вся религия. Одного абзаца хватило, чтобы передать её суть. И если кто-то вам скажет, что религия это что-то другое — значит он не знает ничего о религии. Пусть снимет свои одеяния хоть монаха, хоть рясу патриарха.
Ничего другого в религии нет. Добро. Всё. А все эти толстые религиозные книги, написаны с единственной целью — побудить людей на добрые поступки. Вот так всё просто. Как оказалось. Да и именно для этого, рассказывают про чудеса святых. Чтобы убедить людей делать добро во имя чудес, если не получается убедить аргументами.
Собственно, дальше, я хочу показать то, что узнал сам. О том, что побудить людей на добро можно и не прибегая к «чудесам» и «фокусам». Это меня и поразило. Зачем священнослужители и религиозные люди вообще используют «чудеса», если без них намного проще и удобнее можно добиться цели? Ну, на мой взгляд. И так — начнём.
Ты веришь в человеческое добро? Да. Я тоже верю. И мы оба верим в добро человеческое, верно? Ведь добро муравья или камня отличается от человеческого добра, так же? Отлично. Значит мы верим именно в человеческое добро. Хорошо. А это добро человека, в которое мы верим, оно как-то существует в реальном мире или есть только абстрактно и никогда в жизни не проявляется?
Проявляется. Верно. Иначе, с чего бы нам верить в то добро, которого не существует. Какая нам от этого польза, если нас оно никак не затрагивает? От абстрактного добра, пользы нет. Значит мы верим не просто в человеческое добро, а в то самое добро, которое проявляется в реальном мире. Хорошо. А если добро человека проявляется в реальности, то его же кто-то проявляет, да?
Естественно проявляет. Иначе как оно тогда проявляется? Значит кто-то это добро воплощает. Олицетворяет. Прекрасно. И раз добро у нас — человеческое, то и проявить его истинно может лишь человек. Лягушка не может в полной мере проявить доброту человека. Собственно, насколько я знаю, на этой стадии как раз в христианстве и появляется Христос.
Христос — это олицетворение человеческого добра у христиан. Тот самый, кто проявляет абстрактное понятие добра в реальную жизнь. То же самое и в других развитых религиях, насколько я знаю. Если добро есть, то кто-то обязан его проявить. И человеческое добро — проявлять может лишь человек.
Здесь почти вся религия христианства и завершается, как я вижу. Дальше никто не идёт, хотя сам Христос шёл дальше. Вопрос христиан тут стоял, как я вижу в то время так, что было необходимо найти хоть кого-то кто мог бы в какой-то мере проявлять истинное добро. Этот вопрос они решали. И собственно — решили.
Испокон веков известны истины: «не укради», «не убей» и тд. Но в то время, да и сейчас тоже — их нарушают. А вот Христос оказался тем, кто действительно захотел их соблюдать, как я вижу. И стал примером. Один из миллионов людей, кто действительно попробовал жить так, как правильно. Другие не стали. Да и сейчас же, спустя 2000 лет — до сих пор эти заповеди нарушаются чуть ли ни ежесекундно.
Религия, в смысле ритуалов, — верит во внешнее добро. Отсюда и ритуалы. Отсюда и обряды в надежде, что кто-то вне нас — снизойдёт и проявит благо в нашу пользу. Сделает нас частью добра. Ритуалы и обряды — это про внешнее добро.
Но, ладно. Речь не о христианстве и не о Христе. Вернёмся к нашему разговору. Про добро. Истинное добро человека проявляется в мире, благодаря человеку который его проявляет, так? Так. И в такое добро мы верим, верно? Верно. Получается, что мы с тобой — верим в этого человека, который проявляет это добро. Иначе не может быть. Мы не можем в него не верить. Без него, нет того добра, в которое мы верим.
И выходит, что если мы верим в добро, то мы верим — в человека, который это добро воплощает. (В христианстве, насколько я знаю, это Христос и святые). Хорошо. Значит мы верим, что есть люди, которые истинно проявляют абстрактное добро в нашем мире. Супер. Тут, религия, насколько я знаю, как раз и тормозится почти вся.
Дальше послушники и священники не идут. Им просто не надо, как я понимаю. Им и в этой системе мыслей — удобно. Собственно, они и не расскажут, что дальше. Они не ходили. И на этом этапе, как я вижу, можно запросто втянуть в любую религию любого человека. Просто провести его по указанной выше логической дорожке.
Несколько вопросов, несколько ответов и вот уже перед нами — христианин. И чудеса тут никакие не нужны. Не придётся рассказывать ни про «воду и вино», ни про «воскрешение Лазаря». Цепочка мыслей, сама всё сделает. Но это — ещё не конец. Далеко не конец. И если вам говорят, что тут — предел, то они просто не знают, что его следует переступить. И я приглашаю тебя идти вперёд. Мы — идём дальше.
И так: мы верим, что существуют люди, которые воплощают абстрактное добро в нашем мире. Прекрасно. А это добро, нас как-то касается? Или оно всегда происходит с кем-то другим, но не с нами? Согласен, в такое добро «для других» я тоже не верю. Я верю в то добро, которое и меня касается. Супер. А если добро, касается меня, значит я к нему причастен, верно? Именно так.
А хорошо ли мне быть причастным к добру? Очень хорошо. На то оно и добро, а не что-то другое. А раз мне хорошо, от того, что я причастен к добру, то хочу ли я, чтобы это добро со мной случалось почаще? Хочу ли я, чтобы мне было хорошо, как можно чаще? Да, хочу. Но часто ли происходит внешнее добро? Не часто, согласен.
Но я же хочу чтобы мне было хорошо. Желательно как можно чаще. Верно? Верно. А хорошо мне только когда я причастен к добру, так? Так. Получается, что если я хочу, чтобы мне было часто хорошо, то мне следует как можно чаще — совершать добрые дела и становиться причастным к добру. Вот и весь разговор. Это ли не счастье, когда нам хорошо? Думаю — это оно.
И выходит тут, очень простой вывод, как я вижу: хочешь жить хорошо — делай добро. Всё. Это и есть атеизм. Атеизм — это про то, чтобы делать добро и не тратить зря время на ритуалы и суеверия. Зачем нам вера, если есть дела? Вера без дел мертва, согласно апостолу Иакову, но дела, получается — живы без веры.
Я — атеист. Чем я плох? Я за добро, но мне не нужно проводить ритуалов никаких, чтобы делать добрые дела, если у меня есть возможность их делать. Зачем мне тратить время на обряды, если можно просто — помочь ближнему. Это и есть атеизм. Атеизм, как я сказал раньше, это та ступень развития религии, когда сама религия уже не нужна — нужны добрые дела. Религия сама исчезает и растворяется.
Религия не дотягивается до атеизма. Но атеизм, перерастает религию. Поэтому я и сказал, что священники и послушники не имеют права (пусть хотя бы морального) говорить про атеизм, но атеисты имеют право говорить про религию. Так же как первоклассник не может сказать ничего путного про логарифмы, а одинадцатиклассник может назвать все буквы азбуки. Разные уровни и стадии развития.
Священник не был никогда осознанным атеистом. Иначе он бы не стал обратно священником. А атеист, обязательно был религиозен. Хотя бы пару секунд жизни. Без этого никак. Не стать дубом тому, что прежде не было жёлудем. Так же и тут.
В этой записи, я постарался наглядно показать, все логические переходы религиозных смыслов. Без фокусов и чудес. Очень легко, как я вижу, можно привести любого человека в религию и дальше. Так же, я постарался показать, что религия теперь действительно не нужна. Всё то, что делает религия при помощи «чудес» и «обрядов» достигается уже простой логикой.
Цель религии — побудить людей совершать добро. Той же самой цели, как я вижу, мы добились в рамках этой записи, даже не прикасаясь к обрядам и ритуалам. И поэтому, я твёрдо уверен, что религия — всё. Она попросту не нужна теперь. Отпала сама-собой. Как ручная прялка и палка-копалка. В музей истории. Замена религии есть, как я вижу — это атеизм.
Атеизм, это про добро, которому не нужны обряды. Я — атеист, я за добро. Чем я плох? Тем, что не трачу время на поклоны и ритуалы, а посвящаю это время — творению добра? Ну, по своей способности, естественно. Вот такой он. Атеизм.
Насколько я вижу, мало кто понимает, да я и сам до недавнего времени не понимал систему развития религий. Не понимал, что атеизм — это просто более высокая ступень, той же самой религии, так же как единобожие, есть более развитая степень язычества.
Из религии, мало кто может выбраться в атеизм. Просто потому, что многие воспринимают атеизм как предательство религии. И вдобавок ко всему, их, как я вижу, чувством вины нагружают как священнослужители, так и обычные религиозные люди. Зовут «предательством» простое развитие.
Ну, если говорить так про развитие, в категориях предательств, то я — предал подгузники, когда из них вырос. Я предал в школе первый класс, когда перешёл во второй. Я предал молочные зубы, когда обрёл коренные. Я предал утробу, когда родился и так далее.
Атеизм не может быть предательством религии, просто потому что он и есть религия, но на более высоком уровне. На той ступени, когда религия сама себя отрицает.
И как я вижу: атеисты не боятся религии. Они могут ответить: «Воистину воскрес». Атеисты верят в добро. Верят в добро в человеке. Верят в добро в конкретном человеке и верят в то, что они тоже могут совершать добро. Они верят в добро в себе и добро от себя для других. Атеизм, получается, полностью заменяет религию. Такие дела.
Спасибо всем кто смог осилить это огромное полотно текста. Такое не легко сделать. Вы молодцы. Рад был мысленно встретиться. Ваш НЕ СТАЛИН. Город Севастополь.